Легкий шепот — шелест листвы. Кудри, напитанные цветочным ароматом, скользят по плечам Айви и свиваются змеиными клубками близ лица Харли.
Они лежат рядом, на мягком травяном ковре. Изящная рука, оплетенная лозой — поперек талии Харли, жест нежный и властный: будь здесь, не уходи. Посреди очередного временного тропического рая спокойно и сонно, бежать некуда и незачем. Харли запрокидывает голову и смотрит вверх. Металлические проржавевшие перекрытия старого гаража оплетают неведомые лианы, с них свисают гроздьями лиловые соцветья. Неподвижное тело охранника, вздернутое лозами к потолку, почти скрыли буйно разросшаяся листва и лиловые цветы.
Зеленый и фиолетовый.
— Если ты снова уйдешь к нему, то все равно вернешься. Всегда возвращаешься. Мы обе это знаем.
Харли закрывает глаза. Он с ней, он живет на обратной стороне век — кровавый отпечаток улыбки в темноте.
— Ты вернешься ко мне.
Шепот пробегает по коже, рассыпает мурашки цирковой барабанной дробью. Говоря, он чуть касается уха алыми губами — кровожадная пасть, созданная для ее поцелуев.
Они посреди захваченного цирка, вокруг зрители, свет прожекторов, сахарная вата и паника. Джокер обнимает ее, прижимает к себе свободной рукой крепко, до боли; в другой руке у него его любимый пистолет с красным флажком из дула. В ушах Харли крики заложников, тонут, захлебнувшиеся в его смехе, и она сама, кажется, тонет. Взгляд Харли скользит вверх, к куполу цирка, где зеленые и лиловые полосы сбегаются в одну точку, сливаются, закручиваются в спираль...
Харли приходит в себя под настойчивым выжидающим изумрудным взглядом.
Dva-Stula, спасибо!
Автор.